Брикабрей заметил Такуана и вмиг понял, что его заманили в ловушку. Испуганными глазами колдун обвёл трактирную залу в поисках спутников Такуана. Никого не заметив, Брикабрей дал волю своему негодованию.
– Так это ты! – вскричал он. – Где хвост потерял свой? И где твои спутники попрятались? Боятся меня? – решил он храбриться.
– Один я, – ответил Такуан. – Я и в одиночку тебя поборю. Признавайся, ты купца Цю Миня дом захватил! Или ты нынче другому колдуну прислуживаешь?
– Я сам! – возмущённо крикнул Брикабрей.
Крепко его схватила обида за сердце, хоть и справедливо его Такуан в прислужники определил. Из обиды в колдуне тотчас распустился и гнев.
– Сейчас я тебя! – взвизгнул Брикабрей.
Он приметил над головой Такуана большое тележное колесо, на ободе которого висели светильники. «То что надо! – решил Брикабрей. – Уроню ему прямо на макушку». И колдун, прочтя заклинание, поднял руку, чтобы указать волшебству на колесо.
Но тут под ноги ему бросился маленький лисёнок по имени Дзин. Он укусил толстого колдуна прямо за лодыжку. Брикабрей завопил от боли, схватился рукой за больную ногу и запрыгал на здоровой. Дзин тотчас же укусил его и за вторую лодыжку.
Брикабрей вконец позабыл о колдовстве, поджал обе ноги и повалился на пол. Выпущенное на свободу заклинание ударило в первую же вещь, которая попалась на пути. Вещью этой были тяжёлые лосиные рога, закреплённые над входом в таверну.
Рога покачнулись и, заскрипев, упали со стены вниз. Заострённые, растопыренные во все стороны роговые кончики вонзились Брикабрею прямо в то место, которым он так любил сидеть на мягких подушках. Словно этого было мало, по макушке Брикабрею угодило сорвавшейся вслед за рогами табличкой «Выход здесь».
Колдун заверещал от боли и попытался уползти прочь, но не тут-то было. Из-за соседних столов выскочили трактирные завсегдатаи и крепко связали колдуна по рукам и ногам. В рот Брикабрею был вставлен кляп, который прогнал у того всякие мысли о дальнейшем колдовстве.
– Этого колдуна по всей стране знают, – заявил Такуан. – В Сурин его отправьте, там его давно ждут.
– М-хм! Мх-хм-мх! – попытался возразить Брикабрей, ёрзая по полу.
Горожане поняли, что колдуна испугало предложение Такуана, и потому решили, что так и следует поступить. Ну а сам Такуан дождался темноты, после чего, прихватив молоток и ведро масла, отправился к дому купца Цю Миня.
Неслышно проскользнув на задний двор через маленькую калитку, Такуан первым делом взобрался на поленницу и просунул молоток в сарай через потолочное окно. Лисёнок Дзин прыгнул следом и в один миг освободил от верёвок матушку Такуана, его сестру и Руо Лян, глаза которой радостно засияли в темноте.
Договорившись о плане с матушкой, Такуан приступил к его исполнению. Прижимаясь к забору, он обошёл двор и подобрался к стоявшему на отшибе колодцу. Оборотни на Такуана внимания не обратили. Как и во всякую ночь, их больше прочего занимала игра в кости.
Такуан улучил момент, когда выигравший очередной круг оборотень-ягуар захохотал и сгрёб оборотня-шакала в объятья. Такуан поднял тяжёлое ведро с маслом из оливок и выплеснул содержимое в колодец. Масло толстым слоем покрыло гладкие колодезные брёвна. Оборотни и этого не заметили.
Между тем оборотень-шакал, высвободившись из лап своего собрата, недовольно собрал кости.
– Ещё давай сыграем, – сказал он.
– Проиграешься ты всё равно! – засмеялся оборотень по имени Ягуар. – Нет сегодня удачи с тобой. Да и вчера не было!
И оборотень-ягуар захохотал пуще прежнего.
А Такуан размахнулся опустевшим ведром и запустил его в колодец. С громким звоном ведро ударилось о брёвна.
– Что там? – всполошился младший оборотень.
– Иди глянь, брат Шакал! – повелел ему старший.
Оборотень-шакал хотел было огрызнуться, но припомнил, чем прошлый спор у него со старшим братом кончился. И пошёл в сторону колодца, за срубом которого притаился Такуан.
– Ну что? – окрикнул оборотень-ягуар собрата.
– Нет ничего, – сказал тот, едва оглядевшись. – Давай сыграем ещё.
– А в колодце смотрел?
– Да смотрел, смотрел, – отмахнулся оборотень.
– Брешешь ты опять, брат Шакал!
Раздосадованный справедливым обвинением, оборотень-шакал наклонился и заглянул в колодец. Там было темно, как на дне Мариканской впадины.
– Получше вглядись! – распорядился оборотень-ягуар.
Его собрат наклонился ещё сильней и вперился что было мочи в колодезную темноту. А Такуан только этого и ждал. Он подскочил к оборотню-шакалу со спины и отвесил тому под хвост хорошего пинка. Оборотень перекувыркнулся и полетел в колодец головой вперёд. Громкий шлепок по воде, а затем и звон ведра убедили Такуана, что его план удался.
– Наракасура! – выругался оборотень-шакал, барахтаясь в тёмной воде. – Зачем так со мной ты, брат Ягуар!
Оборотень решил, что пинок ему достался от старшего брата. Но тот даже понять ещё не успел, что произошло.
– Что с тобой там? – переспросил он.
– Зачем ты пнул меня, говорю! – заорал из колодца младший оборотень. – Как мне из колодца выбраться-то?
– В стенки упрись и лезь, – подсказал ему оборотень-ягуар. – Как будто вчера из икринки лягушачьей вылез.
– Да не могу я! – ответил ему оборотень-шакал, в котором проснулся гнев. – Стенки тут скользкие, как будто в масле все. Когти-то у меня короткие, не то что у тебя.
Это было совершенной правдой. Лапы оборотня-ягуара украшали длиннющие загнутые когти с добрую ладонь длиной. Если б в колодец провалился не оборотень-шакал, а его старший брат, никакое масло бы оборотня внутри колодца не удержало.
Наконец оборотень-ягуар сообразил:
– Что-то неладное! Откуда в колодце масло?
Он побросал игральные кости на землю и ринулся на помощь своему брату. И тут оборотень услышал голос Такуана, который доносился со стороны дровяного сарая.
– Эй, плешивый!
Надо сказать, что оборотень-ягуар весьма гордился своей пятнистой шерстью. Поэтому слова Такуана ужалили его в самую больную точку. Ярость прихватила оборотня, и он завопил:
– Ах ты, детёныш обезьяны! Разорву на куски и сожру!
Оборотень большими скачками понёсся к дровяному сараю, прямо у двери которого стоял Такуан. Тот даже не пошевелился. Он словно застыл от ужаса, хотя на лице у него плясала издевательская улыбка.
– Разорвёшь? – промолвил он. – Когти-то не притупились?
Взбешённый оборотень тогда решил пронзить наглеца насквозь и, размахнувшись когтистыми лапами, вонзил их в Такуана. А точнее, туда, где только что он был. Приметив, что насмешки взяли оборотня за больное, ловкий Такуан выскользнул из-под удара. Длинные когти оборотня-ягуара вонзились в дубовую дверь, проткнули её насквозь.
Не успел оборотень сообразить, что произошло, как тотчас же завыл от новой боли. Матушка Такуана, стоявшая за дверью, со всей мочи ударила молотком по ягуаровым когтям. Когти загнулись словно амбарные гвозди. Оборотень-ягуар попытался высвободить свои лапы, но у него это не вышло. Он завыл от беспомощной злобы.
Дверь в дом распахнулась. Бинь Лю появился в проёме и крикнул Такуану:
– Добро пожаловать! Заждался я тебя! А дружки твои где? Бросили тебя? Заходи, потолкуем.
Такуан послушно подошёл к двери, а Бинь Лю пропустил его внутрь, словно долгожданного родича, и накрепко замкнул входную дверь. «Не иначе как он специально меня поджидал, – догадался Такуан. – Но ничего, и на это у меня есть прихват. Главное, не зевать». Вслух же он сказал так:
– Что же ты не угостишь меня, досточтимый колдун? Или хочешь, чтобы я сам тебя угостил? Вон, слугам твоим угощенье моё по нраву. Да и братец твой Брика-брика-брей своё получил.
– Сразу к столу, значит? – притворно удивился Бинь Лю.
Такуан и правда подошёл к столу и уселся на гостевой стул, закинув ногу на ногу.
– Подстригся ты, смотрю, – сказал ему Бинь Лю, подступив поближе. – И хвост, что ли, сбрил? На человека захотел быть похож?
